Валентина Николаевна родилась в Ленинграде 4 декабря 1927 года. Жила с мамой и братом Володей, папа Валентины Николаевны умер во время операции, когда мама была беременна.
Когда начались ужасные бомбежки, школу перебазировали в подвал. Но из-за накаленной обстановки и там удалось провести лишь несколько занятий. Мама работала на заводе.
Когда в январе 1942-го наступили сильные морозы, электричества не было, печь топили мебелью и книгами которые собирали по этажам.
Детям выдавали карточки на 125 грамм хлеба. Воду черпали из проруби Невы. Когда 18 января 1942 года мама Валентины Николаевны скончалась, ей пришлось жить самостоятельно, пока брат служил в армии. Выжила благодаря тому, что остались карточкам на хлеб предназначенные для мамы. Воду на Неве маленькой Валентине достать самостоятельно было не под силу, т.к. прорубь была глубокая, приходилось ждать взрослого, что бы помог зачерпнуть воду.
Семьи военнослужащих регулярно проверяли, и вот, однажды, при очередной проверке Валентину обнаружили лежавшей на кровати с дистрофией и пролежнями. Девушку перевезли в садик, где началось интенсивное лечение. Врачи, лечившие Валентину плакали, в каком тяжёлом состоянии она находилась, все в один голос твердили: «Не жилец». Но Валентина Николаевна вопреки прогнозам врачей выжила, постепенно встала на ноги.
Реабилитированных юных ленинградцев кормили сухариками и сухофруктами, присылавшимися из воинской части. Когда Валентине Николаевне было 14 лет их эвакуировали на другую сторону Ладожского озера, где еще оставались продукты. После того, как детей накормили, стали сажать в вагон. На улице Валентина потеряла сознание: от того, что желудок впервые за долгое время оказался сытым. После дистрофии наедаться, оказывается, запрещалось. Воспитательница успела подхватить её и занесла в вагон. Ребят перевезли в детдом в город Переславль-Залесский, где Валентина Николаевна пошла в 5 класс. Но учебе она предпочла работу: устроилась на фабрику. За станком вытягивала парашютные нити.
Спустя некоторое время вернулась в Ленинград, устроилась штукатуром-маляром. Однажды к ним в общежитие зашел незнакомец и принялся вербовать ради заработков на Север. Валентине тоже предложил поехать в Коми. Сказал, что в далекой республике лучше питание и условия жизни. В апреле 1949-го в нашу республику переехала группа из шести молодых ленинградцев.
Поневоле Валентина Николаевна обучилась всем профильным специальностям. Позже там же вышла замуж и родила четырех детей. Спустя несколько лет переехала в Сыктывкар. Приходилось работать и в садике, и в магазине, и в бассейне, и в профилактории. В 72 года Валентина Николаевна вышла на пенсию.
В личном архиве Валентины Николаевны есть издание литературно- публицистический сборник «Эхо войны в моей судьбе» выпущенное сотрудниками литературно- театрального музея им. Н.М.Дьяконова в 2010 году. Вот, что писала сама Валентина Николаевна в этом сборнике: «Я, Чернова Валентина Николаевна, родилась в Ленинграде 4 декабря 1927 года. Училась в школе №13 до 4 класса, в 5-й пошла, когда в сентябре город уже бомбили, и я в школу не ходила. В сентябре уже были карточки, склады сгорели, и на карточки давали очень мало. Мы с мамой уже недоедали, а в октябре хлеба давали на иждивенца 200 грамм. Мама работала на военном заводе, она получала 450 грамм. Мне она носила с работы немного супа и своего хлеба. В октябре 1941 года совсем стало плохо, и мы с мамой поехали за город, в Охту, где было подсобное хозяйство. Там была посажена капуста, но нам не удалось её взять, так как немецкие самолеты стреляли по людям, и мы поехали домой ни с чем. Дома было очень холодно, дров не было, и мы жгли мебель, спали прямо на плите, не раздеваясь. Ноябрь и декабрь были очень тяжёлыми. Люди умирали прямо на улице Хлеб давали по 125 граммов. Мне и маме 200 грамм. Мама ходила пешком на работу, и с каждым днём ей становилось все тяжелее, 17 января 1942 года, когда я утром ушла, за хлебом, мама умерла. Я её зашила в одеяло и положила под кровать, чтобы у меня не забрали её рабочую карточку. Я была очень слаба и жила с соседкой в подвальном помещении, там была маленькая комнатка и маленькая железная печурка. Маленькую комнатку надо было топить меньше. В конце января я пошла к себе домой, где жила с мамой. Придя домом я легла на кровать. Потом услышала, что кто-то зашел, это пришли люди в военной форме, которые проверяли квартиры военнослужащих, ведь мои брат был на войне. Они меня спросили, с кем я живу, я сказала, что осталась одна. Брат в армии, а мама умерла 17 января. Они велели мне собрать свои вещи, и сказали, что я буду жить в детском доме. Там меня вымыли, подстригли и стали лечить (у меня были дистрофия и пролежни). Прошло около месяца, и я встала с кровати.
В апреле 1942 года нас вывезли на грузовиках по Ладоге на другой берег. Привезли в детский дом и Ярославскую область. Так для меня закончилась блокада.»
